Морозный воздух за много часов успел высеребрить волосы и воротники камзолов, скользким ужом пробраться под них и растечься по телу. Патрульный отряд, состоящий из командира и четверых гвардейцев, все время двигался, но это не спасало от холода: жалование снова задерживали, и ни у кого из них не было средств на зимнее обмундирование. После случившегося два года назад восстания такое случалось периодически. Гвардейцы пытались возмущаться, но памятуя об опыте прошлых бунтовщиков, не слишком яростно. В конце концов, морозы еще не такие сильные, чтобы их невозможно было пережить, а потом все как-то наладится, как обычно.
Тонкий лед вкусно хрустел под сапогами, ровный топот шагов четко раздавался на спящих улицах. Отряд патрулировал город уже целую ночь, и сейчас направлялся в сторону штаба. Их молодой командир, Рунки Легаре, шагал чуть впереди, спрятав озябшие руки в карманы и зорко глядя вперед. Ночь, по правде говоря, выдалась на редкость спокойная. Даже в бедных районах, где жили неблагополучные семьи, пьяницы и дебоширы, никто не ругался и не швырял бутылками из окна в проходящий мимо патруль. Словно все население разом сморило какое-то зелье. Люди спали и не подозревали даже, что под самыми их окнами бродят без устали стражи порядка, словно выслеживающие добычу тигры, готовые в любой момент обнажить когти. Необычное ощущение. Сколько лет уже Рунки в гвардии, а все не мог привыкнуть к нему, каждый раз приходил в сладкое адреналиновое волнение. Может, это и хорошо.
Им оставалось пройти всего ничего. Свернуть в последний на пути переулок, оттуда, сделав приличный крюк, дворами выйти на широкий проезд, а там уже до штаба рукой подать – а значит, и до дома тоже.
- Лейтенант! – окликнул один из гвардейцев. – Может, не пойдем туда, а? Там все равно никого не бывает, и поздно уже. Наша смена кончилась.
Рунки обернулся на глядящих на него с надеждой подчиненных. Все устали, все хотят домой, и он прекрасно понимал их. Не может быть ничего тоскливее однообразного шатания по улицам в то время, как все нормальные люди смотрят десятый сон. Правда, гораздо хуже было бы, если бы этой ночью покой горожан нарушило какое-нибудь происшествие. Юноша, не смотря ни на что, любил спокойные дежурства. Он принес присягу, поклялся защищать жителей родной столицы от любого неприятеля, и рьяно разыскивал последних, обходя улицы со своим отрядом. Но когда не находил, не мог не радоваться – это вселяло надежду, что все не так уж и плохо. Иллюзия, конечно, разве преступников искоренишь совсем, да и после народного восстания прошло слишком мало времени. Но все равно греет душу.
Лейтенант задумчиво окинул взглядом узкую мрачную улицу. Они и правда заходили сюда очень редко, район был совсем безлюдный, и красть у здешних обитателей нечего. Да и время, действительно вышло… Сейчас бы вернуться в штаб, сдать дозор и домой, отогреться в горячей ванне и, наконец, завалиться спать. Об этом молодой командир мечтал уже пару часов так точно. Ну, что может там случиться? Улица короткая, заканчивается тупиком, они наверняка бы уже услышали любой беспорядок. Но что-то не давало ему покоя. Словно какое-то предчувствие упрямо твердило: надо обязательно заглянуть в этот неприметный переулок. А своей интуиции мсье Легаре-младший привык доверять.
- Нет. Пройдем эту улицу, и тогда по домам.
На лицах гвардейцев явственно отразилось разочарование. Рунки сочувствовал им, но ничего не мог поделать. Служба есть служба. Маленький отряд размеренным шагом двинулся дальше по тротуару.

Рунки спиной чувствовал неодобрительно-обреченные взгляды команды. Он догадывался, о чем они думают, впрочем, вслух гвардейцы свои мысли не высказывали. Командир слышал лишь слегка сбитый, разрозненный шаг, но не оборачивался, позволяя им эту вольность. Все они были примерно ровесники, но успели побывать в настоящих боях во время восстания, и Рунки был уверен в каждом как в себе. Каждый из них мог бы сейчас носить звание лейтенанта, просто мсье Легаре повезло больше. Некоторые злословы кивали на юный возраст и известную фамилию парня, утверждая, будто звание свое он получил исключительно благодаря влиянию отца, но на таких смешно было даже обращать внимание. Влияние отца! Скорее уж, вопреки ему. Не все в столице серьезно относились к тому, что сын министра вот уже несколько лет абсолютно не знался со своим папочкой. Во время восстания Рунки всегда был в первых рядах, защищал мирное население от нападок бунтовщиков, случалось и обеспечивать безопасность Его Величества. Тогда он был еще зеленым юнцом, немногим больше года носящим гордое звание гвардейца, но то была настоящая война, а на войне взрослеют быстро. Вот и ему пришлось, приняв на память несколько шрамов и звание лейтенанта. Предлагали перейти служить в более престижный королевский полк, да только Легаре-младший клялся защищать народ, а не стоять истуканом у дверей напыщеных аристократов. Регент ему не нравился, хотя юноша, разумеется, держал личное отношение при себе. А еще не хотелось встречаться с отцом. Так что он остался на своем месте, возглавил небольшой отряд, и вот теперь ходил по городским улицам с дозором.
На самом деле, как бы ни возмущались гвардейцы вынужденным крюком, командир знал, что по-настоящему они не злятся и уж точно не станут опускаться до мелочных обид. За то время, что они служат вместе, в отряде установились уважительно-дружеские отношения. Юноша знал, что ребята могут бурчать и делать недовольный вид, но, если нужно, мгновенно кинутся в бой по первому его знаку. Он, в свою очередь, старался заботиться о них. Доверие в команде важнее всего, ведь в случае чего им придется защищать друг другу спину.
Улица выглядела пустынной и совершенно спокойной. Восходящее солнце осторожно пробиралось между низкими крышами, заглядывало в подворотни, пробовало на ощупь скованные хрупким льдом лужи. Вот и миновала ночь. Скоро уже совсем рассветет. Ничто не предвещало опасности, только предчувствие по-прежнему не оставляло Рунки. Что не ошибся юноша понял, когда они были уже в двух шагах от выхода с переулка. Звон скрещивающихся шпаг он не перепутал бы ни с чем. Совсем рядом!
- Внимание, - коротко предупредил он своих, но гвардейцы и сами услышали звуки, подобрались, вмиг сделавшись серьезными.
Они торопливо перешли улицу, миновали арку, отделявшую тупик между домами. Рунки беззвучно выругался и сжал рукоять шпаги. Здесь развернулось настоящее сражение. Один из противников зажимал рану на бедре, трое других добивали отчаянно защищающего парнишку. На взгляд лейтенанта, ему оставалось не больше пары минут. Нужно было срочно что-то предпринять. 
- Именем закона, немедленно остановитесь! - приказал он, вкладывая в голос все властные нотки, на какие был способен. - Указом регента сражения в столице запрещены!
Он, конечно же, не рассчитывал, что нарушители послушаются, а потому обнажил шпагу и знаком велел своим сделать то же самое. Но хотелось бы избежать лишнего кровопролития.

Ну, кто бы сомневался. Нарушители спокойствия, словно разгоряченные погоней борзые, наконец-то настигшие зайца, вовсе не собирались отступать. Они чуяли кровь, и этот запах пьянил их не хуже самого крепкого вина, заставляя забыть об осторожности. Нарываться на неприятности с городской гвардией... Это надо совсем лишиться разума. Нахальные самоуверенные дворянские сынки, считающие, что им все позволено, не иначе. Рунки встречал таких, и безошибочно угадал в троице зачинщиков. Правда, оставались еще двое раненых, один из которых яростно сверкал глазами в сторону гвардейцев, а другой, бледный и окровавленный, приходил в себя у стены. Кто из них за что пострадал разбираться не очень хотелось, да и времени не было. Отвлекли нападавших от блондина, и то хорошо. Трое на одного! Да что бы ни сделал им несчастный, эти щенки лишились всяких остатков чести! Дворянин не должен вести себя таким образом, иначе он не заслуживает даже толики уважения к собственной персоне. Мсье Легаре с удовольствием преподал бы им урок всем - вместе и каждому в отдельности. Сейчас он был в своем праве, указ о сражениях не распространялся на стражей порядка и самозащиту. А эти еще смели высказываться в весьма непристойных выражениях. Внутри медленно закипала злость. Рунки ненавидел подобный тип людей.
- Что ж, господа, - ледяным тоном произнес он, - в таком случае нам придется объяснить вам, что приказы патрульного офицера немедленно следует исполнять. К бою!
Зарвавшиеся мальчишки! Они не сомневались ни секунды, по команде своего вожака кидаясь на дозорных. А ведь не могли не понимать, чем это может для них обернуться. По правде говоря, нападавшие выглядели ничуть не младше лейтенанта, и уж точно шире в плечах, но с высоты своего опыта он вполне имел право называть их мальчишками. Гвардейцам отдельная команда была не нужна. Обнаженные против них шпаги - лучший сигнал. Тупик вновь наполнился звоном стали, шарканьем шагов и тяжелым дыханием. Ребята разделились по двое на каждого, Рунки достался самый разговорчивый. Это было делом чести, лично проучить наглеца. Несколько осторожных пробных выпадов, пробуя на прочность защиту друг друга. Противники разошлись на пару шагов, буравя друг друга взглядами, а потом нахал безо всякого предупреждения ринулся в атаку. Он оказался сильным, опытным и ловким фехтовальщиком. Удары сыпались на юношу с такой скоростью, что он едва успевал отбивать их. Пришлось на время забыть о том, чтобы самому атаковать, лишь бы уследить за стремительным серебристым росчерком шпаги. Рунки двигался очень быстро, стараясь не дать загнать себя в угол, где не будет возможности нормально защищаться. Он не получил еще ни одной царапины, однако, и противник не дал достать себя. Если бы не манеры, его можно было бы назвать достойным партнером для схватки. Вот только это была не дуэль, а настоящий бой на смерть.
Краем глаза Рунки заметил, что едва живой блондин отлепился от стены и со шпагой наголо направляется прямо к сражающимся. Это еще что такое?! Ему так нетерпится отправиться к Родителям? Так и без того шанс велик. Или не может упустить момента отомстить обидчикам?
- Отойдите, мсье, - напряженно произнес командир гвардейцев, не отрывая взгляда от своего противника. - Вы нуждаетесь в помощи. Скоро мы сможем заняться вами.
Дворянчик обидно расхохотался, на миг отвлекшись на недавнюю жертву, за что получил болезненный укол в плечо. Рунки концентрации не терял ни на миг. Его шпага легко рассекла камзол и плоть нападавшего, царапнула по кости. Парень вскрикнул. Рука была правая, и вряд ли он сможет продолжать бой, по крайней мере, в прежнем темпе, но мсье Легаре не спешил пока расслабляться. Пристально наблюдая за противником, он совсем забыл о втором раненом, который тоже решил поучаствовать в веселье...

Как и ожидал Рунки, его противник не собирался сдаваться. Переложив шпагу в левую руку, он с яростью дикого зверя бросился на гвардейца, очевидно, намереваясь сломить его натиском. Удар, еще удар, мсье Легаре практически полностью перешел в защиту, изредка отгрызаясь ответным выпадом. Он с удовольствием прикончил бы этого наглеца, но только не считал себя вправе лишать кого-то жизни. Как следует проучить – да, а дальше пусть ими занимается полиция. Остальные члены отряда уже разобрались с драчунами и стояли поодаль, крепко держа нарушителей за локти, чтобы не трепыхались. На помощь командиру прийти они не пытались: ситуация не опасная, знали, что он не одобрит. И пр-р-равильно.
- Может быть, уже хватит, мсье, или вы хотите навсегда лишиться интереса к сражениям? – едко поинтересовался Рунки.
Все-таки, левой рукой противник владел хуже, чем правой. И рана сказывалась, кровь из нее продолжала идти, срываясь на землю густыми тяжелыми каплями. Поле боя уже все было испещрено этими отметками. Иначе, вероятно, парень не позволил бы офицеру закрутить свой клинок и выбить его из вспотевшей ладони.
- Вы проиграли, - шпага со звоном отлетела к стене дома. Рунки подал своим ребятам знак, те быстренько подобрали оружие, один из них скрутил поверженного врага, не сильно беспокоясь о ране. Дуэлянт побледнел еще больше и злобно, нецензурно огрызнулся.
- Извольте вести себя тихо, не усугубляйте ваше положение, - в голосе офицера не было ни капли доброжелательности, один только лед. Но каково бы ни было его личное отношение, преступника стоило доставить в полицию живым, особенно если это выродок кого-нибудь из дворянских родов. За такое убийство гвардейцев по головке не погладят, не смотря даже на то, что он сам напросился. И семейство наверняка поднимет вой. Хотя оно и так его поднимет. Но пусть попробуют спорить с правосудием, когда все по закону. – Жиль, позаботься о нем.
Он кивнул гвардейцу, чтобы перевязал рану парня и остановил кровь, окинул беглым взглядом своих: никто из них, похоже, серьезно не пострадал, слава Богам. На всякий случай отметил себе выяснить позже, кто эти дуэлянты и понаблюдать за ними. Вдруг понадобится преподать им еще один урок. И в этот момент его настиг предостерегающий крик.
Рунки мгновенно обернулся, вскидывая шпагу в защитном движении. Не понадобилось. Клинок последнего, всеми забытого нарушителя, устремленный в спину офицера, наткнулся на преграду в виде шпаги едва живого блондина. Не послушался ведь, полез все же в драку! Издалека видно, что на ногах почти не стоит, а туда же. Хотя в этот момент мсье Легаре испытал благодарность к нему и даже уважение. Если бы не он, лежать бы сейчас лейтенанту на земле в луже крови.
Позволить блондину самому разбираться хоть и с раненым, но все еще опасным противником юноша не мог, поэтому без лишних слов ринулся в атаку. Этот бой оказался коротким, вскоре вся четверка была обезоружена и обыскана на предмет кинжалов. Осталось только доставить их по месту назначения. И разобраться с пострадавшим… Рунки, шумно дыша, посмотрел на блондина.
- Мсье, хочу сказать, что вы либо храбрец, либо безумец, что, впрочем, в нашем случае одно и то же. Я благодарен вам за предупреждение и помощь. А теперь позвольте все-таки помочь вам?

Рунки снова беззвучно выругался. Можно было и не задавать вопрос, без того прекрасно видно, в каком плачевном состоянии находится блондин. Удивительно, как он вообще ещё держится на ногах, а не валяется без сознания. Поразительная сила воли. Но если так будет продолжаться, то оказывать помощь будет уже некому. Лейтенант посмотрел на своих ребят - те в ответ смотрели на него, ожидая приказаний, - потом снова повернулся к пострадавшему. Поморщился незаметно.
- Молчите, мсье, все объяснения потом. Вам нельзя тратить силы.
Ох, не зря он чувствовал, что сегодня непременно нужно заглянуть в неприметный и обычно такой спокойный переулок! А ведь гвардейцы чуть не опоздали. Ещё минута промедления и они нашли бы только окровавленный истыканный шпагами труп у стены. Однако, что же теперь прикажете с ним делать? Рунки неплохо знал район, который ему приходилось патрулировать вот уже почти два года, и он представлял себе, где здесь максимально близко искать врача. Но близко - это за два квартала, на верхнем этаже мастерской, где производят лекарства. Живущий там старый ризарец отменный хирург, которого портит только дурная привычка ложиться спать под утро. В такое время проще зашить себя самому, переделав все пару раз, чем добудиться его. Рунки знал это, потому что во время восстания ему приходилось иметь дело с мсье Толстовым. Вряд ли тот изменился за прошедшие два года. А выдержит ли раненый такое испытание?
Есть ещё госпиталь при монастыре. Святошам молодой офицер не доверял, но это гораздо ближе, и ждать там не придётся. Сомнительно, правда, что раненый и туда-то доберется, но оставить его здесь одного, а самому бежать за врачом тоже не лучший вариант. Мало ли, что может случиться. Оставить кого-то из ребят присмотреть? Или наоборот... Юноша оценивающе оглядел блондина и принял решение. На самом деле ему понадобилось на это не больше десяти секунд.
- Жиль, отправляйся в госпиталь святой Марии, предупреди, что здесь пострадавший, только очень быстро. Мы пойдём следом. Будет прекрасно, если навстречу вышлют коляску.
- Слушаюсь! - гвардеец отдал честь и исчез в арке.
Рунки, не глядя ему вслед, продолжил:
- Отведите наших дуэлянтов туда, где им самое место. Там с ними разберутся. Передайте, что я зайду позже с отчетом. А вы, мсье, - он посмотрел на блондина, поражаясь его стойкости и невольно все больше проникаясь уважением. - Вам придется потерпеть ещё немного. Сможете идти? Здесь недалеко. Обопритесь на меня.
Молодой человек подставил плечо, с тревогой наблюдая за пострадавшим. Как бы он не свалился прямо сейчас, дело-то серьёзное. К тревоге прибавились угрызения совести, ведь лейтенант ничем не мог помочь незнакомцу, кроме как проводить его до врача.

Губы офицера исказила нервная усмешка. Ну да, разумеется, этот парень в полнейшем порядке. Только продырявлен в нескольких местах и истекает кровью, подумаешь, какие мелочи. Абсолютно ничего страшного. Рунки лихорадочно размышлял, что может сделать, чтобы остановить кровь, но по всему выходило, что вариантов у него не так много. Вернее, вообще нет. Ран слишком много, а ничего мало-мальски чистого в пределах досягаемости не наблюдается. Интересно, от чего блондин желает загнуться больше, от заражения крови или от ее потери? Вообще как-то нехорошо получается. Во время восстания случалось видеть и похуже ситуации, но тогда было как-то проще. Пострадавших старались как можно скорее оттащить на безопасную территорию, где ими занимались уже врачи, или, в особо тяжелых случаях, бросали на месте, чтобы не допустить еще больших потерь. А тут - вроде и помог человеку, а толку особо никакого.
- Да, разумеется, - Рунки все-таки дал волю эмоциям. - Это все ерунда, просто царапины, так что будьте добры, не вздумайте отключиться прямо сейчас. Вам еще давать показания насчет этого нападения - вы же не хотите, чтобы ваши обидчики остались безнаказанными?
Офицер в очередной раз поразился стойкости незнакомого блондина. Ведь как держится! Еще и уверяет, что с ним все в порядке. Сразу видно, человек благородный, гордый и хорошо воспитанный. В другое время мсье Легаре-младший заверил бы его, что для него было честью сражаться рядом - именно так, хотя ему пришлось вмешаться в незаконный поединок и дрались вместе-то от силы пару минут, юноша уже проникся уважением к блондину. Тот спас его, вовремя предупредив об ударе. И сейчас первостепенной задачей было спасти его жизнь в ответ, а потом уже они побеседуют с глазу на глаз.
Рунки не заметил вовремя попыток спасенного поднять пальто, поскольку был занят командованием, а когда обернулся, было уже поздно: парень стоял с лицом живописного зеленого цвета, тяжело дышал и, казалось, вопреки обещаниям вот-вот упадет в обморок. Лейтенант среагировал мгновенно: не обращая больше внимания на своих подопечных (приказ они получили, дальше справятся сами), кинулся к раненому и подхватил его под руку, буквально заставив опереться на свое плечо.
- Какие мелочи. Поверьте, ваша жизнь важнее, чем мундир, даже если бы он был парадным. Выдадут новый, - здесь он немного лукавил, новый мундир никто бы ему не выдал просто так. Ничего, скоро, вероятно, все-таки выплатят жалование, тогда и решит проблему с одежкой, а пока можно будет застирать этот. На улице Храбрых Пехотинцев недалеко от штаба есть прекрасная прачечная, куда обращается большая часть роты... - Как вы, стоять сможете, если я отпущу?
Он изучающе глянул на валяющееся на земле пальто, потом на блондина.
- Постойте-ка, у меня есть одна идея.
Очень осторожно отпустив раненого, Рунки отступил назад, с тревогой наблюдая за ним. Потом очень быстро подобрал пальто и, прежде чем хозяин успел что-то возразить, туго обмотал одежку вокруг его груди.
- Вот так. Это хоть немного поможет остановить кровь. Только держать вам придется самому, чтобы не упало. И еще вот так, - пуговиц на форменном камзоле было с десяток, но офицер привычным движением расстегнул их за долю секунды. Холодный октябрьский воздух мигом просочился под рубашку, заставив тело покрыться крупными мурашками, но отступать уже некуда. Юноша набросил камзол на плечи раненого, заботливо поправил со всех сторон, а потом серьезно посмотрел на своего собеседника. - Меня зовут Рунки Легаре, и я лейтенант городской гвардии, - называть свой титул он отучился уже давно, еще даже до того, как лишился его совсем. - Весьма рад знакомству с вами. А теперь, думаю, нам лучше поторопиться. Чем быстрее пойдем, тем больше у вас шанса добраться до врача живым, а у меня - не замерзнуть.
Он усмехнулся на последних словах, сводя все к шутке. Однако, не так уж далеко это было от истины...
В тупике уже никого не осталось, кроме двоих молодых людей, а город только лишь начинал просыпаться, вяло позвякивая колокольчиками на бочках водовозов и шаркая не знающими отдыха ногами уборщиков. На крышах обиженно перекрикивались вороны и галки - они ожидали поживы после людских разборок. Не в этот раз, гады, не в этот раз.
Парни преодолели уже почти половину пути: Рунки то и дело останавливался, чтобы дать раненому передохнуть, тревожно всматривался в его лицо, опасаясь худшего - когда впереди, наконец, послышался стук копыт и колес. Простая, без верха коляска, запряженная невысокой бурой лошадкой, остановилась буквально в паре шагов. Рунки не сдержал вздоха облегчения. Всю дорогу он боялся, что этого так и не случится.
- Слава богам, вы приехали. Держитесь, мсье, осталось совсем немного. Теперь вы в надежных руках.
Профессиональные лекари были бы куда надежнее, но все же лучше, чем совсем ничего. Юноша улыбнулся, глядя, как двое мужчин с нашивками госпиталя на темно-серых рясах осторожно устраивают раненого в коляске.