Все началось с момента, когда ему сообщил отец о том, что он едут в другой город в гости. Его радости и восторга не было предела. Глаза Элеазара горели, он буквально весь издергался. Однако ему пришлось успокоиться, один брошенный на него взгляд отца, и ему становилось не по себе. Элеазару казалось, его лишили чего-то важного. Его веселости. Почему папа его не понимает? Постоянно, ощущает себя потерянным. Может, он просто не хочет с ним общаться? Много разных мыслей было в его голове. Он недовольно насупился, показывая, что я обиделся. Я хочу радоваться и начать собираться в путь. Когда папа ушел из моих покоев, я спрыгнул со стула я подошел к столу с выдвижными ящичками. В них я прятал от папы карту. Я попросил ее, для меня нарисовать, мне хотелось посмотреть на другие города на ней. Сняв с шеи ключик вставив, его я, услышал щелчок, я улыбнулся довольный. Если бы о ней узнал он ее у меня забрал бы, а я этого не хочу.  Выдвинув один из них, я вынул бумагу осторожно свернутую и обвязанную шелковой ленточкой. Разведав ее, я на полу, на толстом мягком ковре положив несколько книг, на них открыл карту. Осторожно дотрагиваясь до нее пальцем, провел по изгибам, линиям, что вели в тот город, в который мы поедим днем. Мне он уже нравился я ощущал восторг радость и что-то еще, о чем я и сам еще не мог знать, но мне хочется уже оказаться. Я никак не успокоюсь, радуюсь. Однако, шаги за дверью, я услышал, пусть они еще далеко, но я уже знал, что кто-то идет ко мне. Я не ошибся, эту поступь ее я не спутаю, не с какой другой, это папа. Я вздрогнул и посмотрел на себя, на мне еще была пижама, которую я все еще с себя не снял и не переоделся. Вскочив на ноги, я чуть не задел карту, я свернул ее, не успел лентой обвязать карту.  Он быстро закинул ее в ящик и, обернувшись, схватил ленту, лежащую на полу, рядом с ним и закинул ее в ящик. Элли закрыв свой тайник на ключ, который вынул с шеи и снова надел его, на себя пряча его. Книги, лежащие на полу, он, взяв их с пола, успел добежать до полки, и поставить их на место ровно, чтобы папа ничего не заподозрил. Шаги были все ближе и ближе они буквально заставляли меня дергаться. Я буквально метнулся к кровати и успел присесть на нее. Мой взгляд увидел на лежащую, на ковре книгу, которую он в спешке забыл убрать. Страх засветился в моих глазах, но постарался, как мог их убрать из них. Элеазар боялся папу, ведь он не любил когда Элли брал эти книги с полки. Я не мог спрятать ту, что лежала на полу. Дверь резко открылась, принц заметил стоящих по стойке смирно гвардейцев, около его опочивальне. Так же быстро как открылась, так и закрылась дверь. Папа вошел ко мне. Его взгляд мне не понравился, руки  принца сжались в кулаки.  Элли держался, как мог, чтобы не испугаться, но не мог смотреть в глаза папе. Первым делом, он осмотрел на принца, да он знает, что все еще Элли находится, в ночной сорочке и сижу на кровати. Элеазар молился об одном, чтобы отец,  не заметил книгу, она лежала буквально под его ногами. Ведь стоит сделать пару шагов, и он наступит на нее. Я следил за его шагами, буквально вздохнув воздуха, я не мог даже дышать. Все же, наверное, я слишком многого хотел. Папа прошел, эти шаги и наступил на книгу, я буквально съежился, когда его взгляд опустил вниз. Я проследил за ним и в моих глазах все-таки ворвался страх. Взяв книгу в руки, папа начал ее листать.  Он не отрывал от него своего взгляда. Элли знал, что скоро произойдет и все начнется снова. Резко захлопнув книгу, Элеазар буквально вздрогнул и еле удержался, чтобы не вскрикнуть. Рука папы буквально двумя пальцами взял за край книги, развернувшись, он, бросил ее в огонь. Книга медленно исчезала в пламени огня, сгорая вся без остатка, ничего от нее не осталось только, один пепел. На  глазах принца, выступили слезы. Ему хотелось плакать, он  не знал, что папа такое может сделать. Он только что уничтожил на глазах принца, одну из книг, что  так нравились Элеазару. Элли  поднял голову, папа подошел к нему  и резко наотмашь ударил Элли по щеке.  Его голова дернулась назад, руками принц удержался, чтобы не упасть. Он видел на лице его собственного  отца злость и ярость. Элли не мог, этого всего понять, почему он так к нему относится. Папа позвал двух камердинерам, приказав им меня одеть и приготовиться к поездке. Сам вышел из  опочивальни, резко закрыв за собой дверь. Картинка слегка затуманилась Элеазар,  открыл глаза и понял, что сейчас он  сидит в карете, а не во дворце. Поездка чем дальше, тем мучительней становится. Папа даже не заглядывает, чтобы узнать как он. Наверное, Элли ему не нужен, принц  своего отца  не понимал, что Элли делает не так? Почему он его  не любит?  Все вопросы Элеазара, которые он  не может понять. Элли ведь что-то чувствует все  отношение отца к нему. Элеазару больно, он один.  Ему же хочется теплоты папы, чтобы он был с ним рядом, просто показал, что ему не все равно, на его собственного сына Элеазара. Вздохнув, принц повернул голову к окну. Пейзаж меня больше не радовал как некоторое время назад. Но все равно смотря на них, я ощущал их величие красоту, что меня будет завораживать все мою поездку.
Принц провожал их взглядом, даже на один миг, заметив птицу, что своим криком пролетела, где горы, Элли заворожено следил за ее полетом. Ему казалось, в этом есть своя красота. Но пора снова окунуться в настоящее, что давило на меня тяжелым грузом. В своей груди, Элли чувствовал кулончик, с которым принц не расставался, это все, что у него было от его мамы, единственное,  что он мог носить, не забывая ее. Именно там тот самый ключик, спрятанный от папы он внутри миниатюры. Принц снова, на время, заснул все-таки усталость и долгость нашей поездки на Элли сказывалось. Недосып и укачивание говорили сами за себя, но принц, никогда не жаловался, не плакал, и не стонал, он помнит, слова папы.  Ему не положено быть слабым больным, он должен быть сильным, готовым ко всему,  чтобы с ним может произойти. Элли проснулся от того, что они резко остановилась, он чуть не упал с сидения на дно кареты.
Нам было сообщено, что мы приехали к дворцу, чем я был рад, что мучения трех недель в карете закончились. Открыв дверцу кареты, ему помогли выйти из нее. Элли уже перестал что-то говорить.  Он помнит слова отца, что это их обязанность. Их сопроводили в королевство, где их уже ждали, он шел рядом с папой, Элеазар смотрел на него с радостью, что показывал ему.  Элеазару  хотелось, чтобы отец, посмотрел на  сына, но хоть один раз. Папа повернулся к нему и впервые за это время, ему улыбнулся. Элеазар, был обрадован в  глазах принца, был восторг и гордость за папу.  Они вошли во дворец. Принц видел, что здесь немного не так, как у них. Взгляд Элли, осматривал стены, картины, масленые лампы, как и у них, но они были намного светлей не такие мрачные как у них. Вскоре их пригласили в неофициальный зал. Королевские  семьи дружат и, наверное, его отцу,  надо что-то обсудить с королем этой страны. Мальчику,  не хотелось ждать, не хотелось сидеть на одном месте. Заметив его суетливость, папа посмотрел на него с какой-то холодностью, сжав губы.  Элеазар, понимал, что снова делает, что-то не так, но что именно он понять не мог.  Мальчик, просто решил сидеть, спокойно пытаясь показать себя с хорошей стороны, чтобы папа гордился им. Через некоторое время, к ним пришел король с женой и старшим сыном. Они им представились, но, к сожалению Элеазар, даже не услышал их имена. Он понимал, что ему не хотелось здесь больше находиться.  Принц  устал от длительной поездки, и ему,  было скучно, но Элли, не имел права все это показывать. Старался улыбаться вежливо, как подобает принцу, хотя он больше уже не мог. Но Элли должен был и обязан показать папе, что он может быть его сыном.

Каждый миг, что проходил мимо Элеазара, казалось некой томящей боли в груди, мальчик пытался сам оправдать своего отца, за то, что он с ним, был не таким, как когда-то хотелось мальчику. Кажется ведь, если ты один единственный сын у отца, значит, тебя должны любить, но все чаще Элли видел совершенно другое к себе внимание. Сейчас ему стоило, больших усилий для того, чтобы, не крутить головой, не вертеться, а сидеть смирно и с прямой осанкой. Вот скажите, как может десятилетний мальчик сидеть как солдат по стойке смирно? Никак, даже если он этому хорошо обучен, ведь спина затекает так, что потом, выходит, не разогнуться. Взгляд Элеазара везде пробегал по убранству королевства. Здесь ему нравилось то, что здесь в этой комнате была намного светлей чему них. С правой стороны от мальчика, были двери, ведущие в другой зал, или комнату, рядом с той, в которой они с отцом сейчас сидят. Впереди свешивались красивые хрустальные люстры, почти до самого пола. В них было что-то притягивающее, и Элеазар не мог от них отвести свой взгляд. Ему казалось, что в этих искрах света, что-то может быть. Наверное, слишком долгое время мальчик был притянут к люстре, от которой не мог отвести свои глаза. Только покашливание рядом сидящего отца, заставило мальчика вздрогнуть, голову вжать в плечи, и покраснеть. Он повернулся, и посмотрел на отца. Элеазар знал, что сейчас увидит, какой красноречивый взгляд. Испуганным лицом Элли повернулся, и как мальчик предполагал он увидел его лицо. Если бы они сейчас были дома, то, отец просто дал бы пощечину ему, за то, что Элеазар вдет себя не так, как подобает Его Высочеству, но учитывая, что они в гостях, то отец этого никогда не сделает, при людях. Тем более что они наши друзья. Элли не особо вслушивался в разговор взрослых, просто наблюдал за ними. Если бы папа знал, как иногда ему становится тяжко, когда он совершенно один. Ведь ему так хочется тепла нежность заботы от своего единственного папы, а в ответ все только плохо заканчивается. Элеазар, слегка пошевелился сидя на стуле, от того, что ему становилось не так легко сидеть на одном месте. Но пришлось перестать елозить, Элли не хотел от папы услышать плохие слова, которые всегда относятся к нему. Впервые принц почувствовал себя никому не нужным, и про него просто забыли, но это не так, папа постоянно смотрит на то, как и что Элли делает. Мальчик еле сдерживался, чтобы не заплакать, от того, что он для папы, никто, он всегда оставался в комнате своей один, оставленный в одиночестве. Почему у папы никогда, не было, и не находилось времени, прийти, узнать, спросить просто как его сын. Очевидно, все-таки королевские дела папы всегда были важней и стояли на первом месте, поэтому и времени у него на Элеазара никогда не было. Поэтому каждый вечер и день, принц проводил свое время над разными книгами, которые ему было запрещено читать, и карты с городами, которые ему не надо было знать. Если даже так, тогда почему папа все еще говорит мне быть настоящим принцем своего государства, если сам, почти ничего не учит своего сына. Вздох не громкий, но он был, заставил посмотреть мальчика на папу и, заметив, что тот не обращает, на него свое внимание, опустил плечи. Ему даже казалось, что ушла тяжесть, что он все это время ощущал на себе. Но ведь все не так быстро пройдет. Ему снова пришлось, сделать величественный взгляд, и показать что он принц. Когда папа вернулся на место присев рядом с сыном, в комнату вошел молодой человек, он бы старше Элеазара.  Вот для мальчика было интересно смотреть на него, буквально не отводя взгляда. Элли слышал, как зовут этот младшего принца, оказывается, он тоже не старший, но все равно, что-то Элли притягивало к нему, принцу казалось, что от этого юноши, чувствовалась сила, изящество, преданность, и что-то такое, что было просто невозможно понять. Но именно эта таинственность, не похожая на других, притягивало Элеазара, как мотылька, хотелось познакомиться поближе, мальчику нравилось эта непохожесть. Его имя было Даниель. Отец встал для того, чтобы представил другу и его королевской семье своего единственного отпрыска семьи.
-Разрешите вам представить, моего единственного сына и наследника трона Норы. Элеазар Мореа. Принцу пришлось встать, он спустился со стула, стараясь смотреть на всех своими глазками. Боясь снова что-то сделать совсем не так. Когда официально все были представлены, Элеазар, наконец, присел обратно. Слегка сжав руки мальчику захотелось, выйти из этой комнаты, ему надоело, сидеть просто так здесь и слушать разговор, который мальчик не понимает совсем. Но встать и уйти просто так, он не имеет права, учитывая своего отца. Снова Элеазар стал шевелиться, елозить по стулу, ему хотелось выбраться и погулять осмотреть замок. Мальчик, обернулся, надеясь, что папа его не успел заметить то, ка он себя ведет. Когда его взгляд встретился с отцом, и он на него хмуро и немного злобно посмотрел, что Элли захотелось свернуться в клубочек и скатиться на пол и убежать. На глазах сами по себе, наворачивались слезы. В это время смотреть совсем не хотелось на тех, у кого мы в гостях. Смотреть ни на кого ему не хотелось, все было очень тяжело и даже больно. Что-то внутри мальчика сжималось. Вздохнуть, почти не хватало сил, но и здесь сидеть, тоже он больше находиться, уже не мог. Отец нагибается к уху своего сына, Элеазар буквально сжимается в стул, боясь уже тех слов, что будут сейчас произнесены, сжавшись, принц ждал.
-Еще раз ты, что подобное выкинешь, и перестанешь себя вести как принц, тебе будет хуже. Испуганными глазами, Элли смотрел на отца, и от испуга смог только кивнуть, и смотреть куда-то в пространство, чтобы сдержать слезы на своих глазах.

Мальчик не знал, как долго он выдержит все это. Элеазару оставалось только сжиматься в стул, и видеть перед собой все те же рассерженные глаза отца. Ему казалось, что все, что он делает, не нравится отцу, хотя он пытался, но все было не так. Даже сейчас зал, в котором он сидит, кажется чем-то таким, что не давало вздоха. Сердце мальчика гулко стучало и ему казалось, что  все вокруг слышат его удары. Сглотнув, Элеазар попытался выдавать из себя что-то близко похожее на улыбку, показать отцу, что все нормально. Хотя, этого даже не было, но мальчик знал, все, что он не сделает, никогда не понравится отцу. Внутри снова все продолжало сжиматься, и холод пробежал по его телу. Он снова посмотрел на отца, но, к сожалению, не видел в его глазах той теплоты, поддержки, помощи, что так Элеазару нужна была, той отеческой любви, что должна быть между отцом и сыном. Все новые попытки ничего не показывали. Иногда в голову мальчика закрадывалось что-то не очень хорошее, и говорило это о том, что, наверное, он никому не нужен. Но в свои десять лет, принц стал многое понимать, и теперь понятно было, что теплых отношений между ним и его отцом никогда не будет. Между ними нет всего, что есть и должно быть. Отведя глаза от отца, мальчик снова обратно выпрямился на стуле. Он посмотрел снова на тех людей, к которым они приехали, на тех, кто так искренне и радостно улыбались друг другу. Впервые внутри сердца мальчика что-то шевельнулось и ему самому хотелось, чтобы и у него с отцом были такие же теплые чувства с отцом. Даже пусть на крошечный миг Элеазар себе это представил. Слегка его губ коснулась улыбка. Те обиды, боль, разочарование ушли куда-то далеко, как будто их никогда и не было. Однако принц почувствовал то, как отец слегка дернул мальчика за рукав, что Эли не летал в неизвестных облаках и пришел в себя. Ту историю, что увидел Элеазар в своей голове, улетучилась. Очень быстро оставляя после себя горькую правду, что так он всего на маленький промежуток времени представил себе, было разрушено и снова правда открылась ему. Осторожно краем глаза принц следил за принцем Даниэлем, который так спокойно и даже весело разговаривал со своей семьей. Отношения между ними были радужными, хорошими, как и положено такой вот семье.
-Думаю, это очень правильное решение. Король обернулся к сыну, и в его глазах, снова были искры холода. Ему не нравилось что у мальчика, к сожалению, прогрессирует та же болезнь что и у его жены. С сыном он разговаривать строго, не давая ему не одной вольности. С рождения показывает, что он должен делать, а что нет. Может, все-таки стоит дать отдохнуть Элеазару от дальней дороги, и пообщаться с другим принцем, может, его научат, как положено, быть принцем, а не ребенком.
-Элеазар, я тебе разрешаю пойти пройтись и прогуляться с Даниэлем. Нагнувшись ближе к сыну почти ему прошипел.
Если я - Узнаю, что ты вел себя не подобающим образом, узнаешь, когда я бываю очень зол на тебя. Пальцы принца судорожно схватил сидение стула, в глазах плескался страх, который не возможно было скрыть. Элеазар очень хорошо помнил, когда отец был на него очень зол. Хорошо запомнился тот вечер. Элеазар ощутил снова ту боль, что причинил ему папа. У него из носа и рта тогда текла кровь. Именно тогда мальчик не мог понять, за что и почему. Только то, что он читал книгу, которую отец запретил ему читать, но почему он не мог понять, что карта и города ему были очень интересны. От слов, что его отпускают пройтись, он забился в стул и встать даже не мог. Но разъяренный взгляд, под которым Элеазар спустился со стула и встал на ноги, он ощутил дрожь в коленях и все еще гулкий стук его маленького сердечка. Сказать что-то Эли не мог, да ему показалось, что его голос сел и слова не могут быть им произнесены. Отвернувшись от отца, мальчик, на ватных ногах медленно делая шаги, подошел к принцу. Он не мог поднять свой взгляд и посмотреть на него. Элеазар боялся реакции отца и этого молодого человека, он не знал, как с ним будет он разговаривать. Эли покорно стоял и ждал когда ему разрешать и скажут что можно покинуть зал, и выйти из этой душной комнаты и оказаться на свежем воздухе которого ему так сильно не хватало. Вдох выдох, комната медленно стала качаться, и воздух, его не очень мальчику хватало, он ему нужен.
-Да, конечно, Ваше Высочество. Голос мальчика не выдавал не одной эмоции, безжизненный голос, и просто покорный разговор и обычные слова, произнесенные им. Ожидать было не понятно, ведь это так и есть. Он не чувствовал себя здесь спокойно как и везде. За ним всегда и везде будет идти, лицо отца и его взгляд, который будет за ним следить и смотреть на то, что он делает или говорить. Идти куда-то было страшно мальчику, он не знал, что ожидать от Даниэля и что он может сделать в любой из моментов. Покинув зал, они направились по коридору. Осторожно чтобы его не заметили то, как он идет и разглядывает картины и убранство дворца, ведь как говорит папа это пустая трата времени. Если хочешь что-то о ком-то узнать, проще зайти в библиотеку и выучить или даже зубрить пока не выучит о какой-либо семье, то, что ему так надо знать. Здесь все было немного другим в живых красках, что ему понравилось, когда он впервые пересек порог этого дворца.